Бабский мотив [Киллер в сиреневой юбке] - Иоанна Хмелевская

— А почему Бася? — перебил Бежан.

— А у неё второе имя какое-то похожее, только оно ей не нравится. Баблюта, что зна… Этот её Весек все время ошибался и временами её Фелей звал, а временами Басей, а подружка только Фелей…

— Вот-вот, про подружку расскажите…

— Рассказывать-то особенно нечего, Улька эта не часто приходит, и не на пьянки, а только так, По личному делу, и они между собой все шу-шу-шу да шу-шу-шу, шерочка с машерочкой. Только Недолго шушукаются-то. Часок-полтора — глядишь, Ульки уже и нет. И не поймёшь, о чем они там договариваются, все время только шепчут, ни словечка не расслышать.

Старушка и не скрывала своей страсти к подслушиванию, честно призналась, что торчала у самой двери, да все без толку, отчего жутко расстроилась. Бежан, поймав след, выжал из любопытной бабули по максимуму информации. Без лишних уговоров старушка согласилась немедленно поехать в морг, где с блеском в глазах опознала жертву убийства, а также посулила сообщать о любых событиях, в первую очередь о возвращении хозяина дома. Бежан ни секунды не сомневался, что бабуля даст сто очков вперёд всем оперативникам в мире.

Голодные, измученные и переполненные впечатлениями, они с Гурским ввалились в отдел.

— Перекусить, что ли? — неуверенно начал Гурский, человек более молодой и, следовательно, более голодный.

Бежан задумался. С одной стороны, голодовка время от времени только на пользу, но с другой — умственной деятельности во вред.

— Ладно, что-нибудь побыстрее и попитательнее, — решил он.

— Тогда гамбургер из «Макдоналдса». Говорят, одного хватает шахтёру, чтобы целый день работать.

— Ну так позвони или пошли кого-нибудь.

Роберт нагло и вопреки уставу послал оперативника, даже не представляя, что одним-единственным бессовестным поступком значительно продвинет следствие вперёд.

Оперативник, прекрасно понимая, что в его служебные обязанности побегушки за снедью никак не входят, приказ выполнил, поскольку и сам был голоден., Вернувшись с двумя здоровенными сандвичами, он заявил с порога:

— Я хочу написать рапорт, потому что кое-что случилось.

— Выкладывай! — распорядился Бежан, разворачивая обёртку.

Оперативник не носил денег в бумажнике, а мелкие банкноты и монеты клал в карман. Вынимая их, чтобы расплатиться, он случайно выронил на прилавок снимок покойницы Борковской.

Продавец и кассирша при виде фотографии дружно заржали. Продавец, правда, сразу же извинился и объяснил, что недели две назад у них тут случилась очень смешная сцена с участием этой гражданки. Такое нечасто происходит, а потому и не забывается! Тут продавец снова извинился — вдруг это близкая знакомая клиента…

Оперативник тут же поинтересовался случившимся, попросил рассказать по принципу «между нами, мужиками» и так далее. Оперативник был постоянным клиентом забегаловки, потому что перехватить съестное в экстренных случаях можно было только здесь, а потолстеть он не боялся.

Продавец махнул рукой на этику и поведал следующее.

Пришли две дамы. Одна красивая и эффектная, и вот как раз эта эффектная потребовала чёрной икорки со сметанкой на хрустящем хлебце.

Икру в «Макдоналдсе», разумеется, никто не держит, поэтому ей предложили изобильное меню, но без икры, а она принялась скандалить.

Очень смешно и даже остроумно, хотя ужасно вульгарно. А вторая пыталась изо всех сил её усмирить и усовестить. Пробовала даже силком вытащить подружку из закусочной, но первая, видно, очень любит публичные выступления, поскольку упёрлась и заорала во весь голос, что этой забегаловкой, которой плевать на клиентов, займётся прокуратура. Что она сама, дескать, журналистка, зовут её Барбара Борковская, а в прокуратуре у неё связи. Она даже паспорт вытащила.

Эта вторая чуть сквозь пол не провалилась со стыда. Успокаивала горлопанку, что-то ей шептала, обещала.., словом, уговорила все-таки. Взяли они «чикен мак-наггетс» и сели трапезничать. И тут опять цирк начался. У скандалистки кусочек упал под стол, туда за ним полезла, а вылезти не смогла. Подружка её просто испепелила взглядом, вытащила из-под стола и уволокла прочь. Но это ещё не конец… Минуту спустя заявилась другая дама, едва-едва разминулась с оригинальной парочкой, а все в заведении ещё обсуждали представление. Эта новая баба как услышала разговоры, так и завопила: «Эта не та Борковская, это какая-то другая баба, люди, не дайте себя обмануть!» Словом, весёлый выдался денёк, нечасто такое случается, а жаль — — работать было бы веселее… В конце концов, ущерба никакого, никто ничего не разбил, а зато человеческий фактор отличился на золотую медаль.

Бежан все это время жевал, и не иначе как провидение не дало ему подавиться.

— Описания! — чавкнул он с набитым ртом.

Оперативник был профессионалом и знал, чего от него потребуют.

— Рыжая, великолепный цвет, как сказала кассирша. Чистая медь, красное, чёрное и оранжевое, все очень красиво перемешано. Это цитата.

Рост между средним и высоким, довольно упитанная, не худая, не толстая, красивое лицо. Вернее, было бы красивое, если бы не вульгарность. Что-то в нем такое было, что на аристократку эта гражданка не тянула. Глаза довольно тёмные, возможно карие. Персонал закусочной фотографию рассмотрел, и все сказали, что это она, то есть наш труп.

Вторая пониже ростом, худее, такая хрупкая, что ли… Хилая. Глаза голубые, нос прямой, не длинный и не короткий, обыкновенный. Овальное лицо, рот.., понятия не имею, как это описать…

— Так, как они.

— ..выразительный. Небольшой, но что-то такое в нем есть. Один парнишка, посыльный, то есть курьер, который заказы развозит, сказал, что если бы встретил такой ротик пару лет назад, когда ему было семнадцать, зацеловал бы его до потери пульса. Заманчивый, что ли? Простите, но атмосфера была такая, что поневоле приходилось делать собственные выводы.

— Кто-нибудь называл имена?

— Даже два имени: Улька и Феля. Улька — это блондинка, а Феля — наша покойница.

— А та, третья?

— Крупная тёмная шатенка, полноватая, но красивая… Глаза карие, отличные зубы, лицо чуть угловатое, нос как нос, должно быть, пропорциональный, потому что в глаза не бросался.

Элегантная.

Бежан молча прикончил гамбургер и отпустил оперативника, от души поблагодарив. Гурский со своей порцией разделался раньше. Они посмотрели друг на друга и глубоко вздохнули.

— Ну вот, хоть кое-что, — удовлетворённо сказал Бежан. — Давай-ка все упорядочим. Без эмоций, спокойно, все с самого начала. Приступай.

Гурский придвинул к себе папку с материалами.

— Покойная; Бальбина Фелиция Борковская, проживавшая на Дольной, в гражданском браке с Веславом Выдуем…

— Оставь Выдуя, у нас его пока нет. Валяй дальше.

— Доставляет окружающим массу хлопот.

Явная тяга к развлечениям. Многочисленные… как бы это выразиться., сцены в местах общественного питания. Упорно представляется Барбарой Борковской, бывшим прокурором и журналисткой, а на самом деле нигде не работающая девица с панели. Единственная приятельница, которая могла бы про неё рассказать, это некая Улька. Наверняка Уршуля, но с тем же успехом может оказаться Кордулей или.., нет, лучше взять святцы, я не помню всех имён, которые заканчиваются на «уля». Каким-то образом и по непонятной причине выдавала себя за Барбару Борковскую — это я о застреленной говорю, — и подруга её удерживала. Вот же черт, как эту подругу найти?

— Подождём Выдуя, — буркнул Бежан.

— Транспортная фирма, но никто не сказал какая. Можно было бы их спросить, когда ожидают возвращения дальнобойщиков…

— Разве угадаешь, сколько времени их продержат на границе? Кто эта подружка, интересно?

— Если наша Феля на самом деле выдавала себя за Барбару Борковскую, то есть за живую, а на это очень похоже, живая Борковская должна была об этом что-нибудь да слышать, правда?

Может, ей это жизнь отравляло? Особенно если она вылетела из прокуратуры, вот тебе и мотив.

Хотя это все уже дело прошлое, потому что убили-то не её, а Бальбину. Может, и убили её как раз вот за такие глупости? Районная, окружная прокуратура! Надо всех допросить!

Бежан задумчиво покачал головой:

— Мало. Прокуратура прокуратурой и розыгрыши розыгрышами, но вокруг покойницы какие-то люди должны были крутиться. Я не соседей имею в виду, с соседями она ругалась, они только про это пристрастие к скандалам и знают.

Но ведь человек знаком не с одними соседями.

Кто-нибудь может знать больше, особенно если участвовал в этих её забавах. У нас два пути: спросить живую Борковскую, что ей об этом известно, и дальше искать в окружении Борковской убитой. Ведь эта мадам не в пустыне жизнь прожила! Где её личные знакомые, где, черт побери, семья?

— Родилась она в Варшаве, — осторожно начал Роберт. — Если бы в какой-нибудь деревне…

— В деревне родилась разве что её бабка! — сердито перебил Бежан.